Вкусная цитата о закате "новых левых"
Sep. 30th, 2013 03:00 am![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
ellgreeОтрывок из романа "Теранезия", Грег Иган:
В начале недели Мадхузре объявила, что они в классе начали изучать движение за гражданские права. Затем, в пятницу за ужином, она объявила Киту и Амите, что наконец поняла, над чем они работают в университете.
Кит победно ухмыльнулся Прабиру, а Амита проворковала:
— Ну, разве ты не умница? Почему бы тебе не рассказать нам, что ты выучила?
Мадхузре изложила всё, со своей обычной девятилетней говорливостью.
— В шестидесятые и семидесятые годы двадцатого века во всех демократических странах были люди, которые не обладали реальной властью, и они стали приходить к людям, которые этой властью обладали, и сказали им: «Все эти принципы равенства, о которых вы твердите со времен Великой французской революции, прекрасны, но вы, похоже, не воспринимаете их всерьез. Вы все, на самом деле, лицемеры. Так что мы заставим вас принимать эти принципы всерьез». И они стали проводить демонстрации и устраивать автобусные поездки, и захватывать здания, и это было очень неудобно для людей во власти, что у других людей есть такой хороший аргумент, и каждый, кто слушал внимательно, вынужден был согласиться с ними. Феминизм работал, и движение за гражданские права работало, и все остальные движения за социальную справедливость стали получать все большую и большую поддержку. Итак, в восьмидесятых ЦРУ… — она обернулась к Киту и весело пояснила: — вот тут в игру вступает теория секретных материалов — наняло действительно талантливых лингвистов для разработки секретного оружия: невероятно сложного способа говорить о политике, который на самом деле не имел никакого смысла, но быстро распространился по всем университетам мира благодаря своему впечатляющему внешнему эффекту. И сразу же, люди, которые использовали такой способ говорить, просто прицепили свой вагон к движению за гражданские права, а все остальные позволили им присоединиться, так как считали их безобидными. Но затем они забрались на поезд мира и вышвырнули машиниста. Итак, вместо того, чтобы отправиться к людям во власти и сказать: «Как насчет отстаивания всеобщих принципов, в которые, как вы утверждаете, вы верите?» люди из движения за социальную справедливость в итоге говорили примерно следующее: «Мой нарратив правды соперничает с вашим нарративом правды!» А люди во власти отвечали: «Горе мне! Вы бросили меня в терновый куст!» А все остальные сказали: «Кто эти идиоты? Почему мы должны доверять им, если они даже говорить нормально не умеют?» И ЦРУ было счастливо. И люди во власти были счастливы. А секретное оружие поселилось в университетах на долгие годы, потому что те, кто участвовал в заговоре, были слишком смущены, чтобы признаться, что они натворили.
После долгой паузы Амита сказала напряженным голосом:
— Ты, наверное, неправильно поняла урок, Мадди. Это непростые идеи, а ты все еще слишком молода.
— О нет, Амита. Я поняла. Все было очень доступно, — уверенно ответила Мадхузре.
Поздно ночью она пробралась в комнату Прабира. Когда они наконец-то перестали хохотать, прижав подушки к лицу, чтобы заглушить звук, Мадхузре повернулась к нему и торжественно попросила:
— Забери меня отсюда. Или я сойду с ума.
В начале недели Мадхузре объявила, что они в классе начали изучать движение за гражданские права. Затем, в пятницу за ужином, она объявила Киту и Амите, что наконец поняла, над чем они работают в университете.
Кит победно ухмыльнулся Прабиру, а Амита проворковала:
— Ну, разве ты не умница? Почему бы тебе не рассказать нам, что ты выучила?
Мадхузре изложила всё, со своей обычной девятилетней говорливостью.
— В шестидесятые и семидесятые годы двадцатого века во всех демократических странах были люди, которые не обладали реальной властью, и они стали приходить к людям, которые этой властью обладали, и сказали им: «Все эти принципы равенства, о которых вы твердите со времен Великой французской революции, прекрасны, но вы, похоже, не воспринимаете их всерьез. Вы все, на самом деле, лицемеры. Так что мы заставим вас принимать эти принципы всерьез». И они стали проводить демонстрации и устраивать автобусные поездки, и захватывать здания, и это было очень неудобно для людей во власти, что у других людей есть такой хороший аргумент, и каждый, кто слушал внимательно, вынужден был согласиться с ними. Феминизм работал, и движение за гражданские права работало, и все остальные движения за социальную справедливость стали получать все большую и большую поддержку. Итак, в восьмидесятых ЦРУ… — она обернулась к Киту и весело пояснила: — вот тут в игру вступает теория секретных материалов — наняло действительно талантливых лингвистов для разработки секретного оружия: невероятно сложного способа говорить о политике, который на самом деле не имел никакого смысла, но быстро распространился по всем университетам мира благодаря своему впечатляющему внешнему эффекту. И сразу же, люди, которые использовали такой способ говорить, просто прицепили свой вагон к движению за гражданские права, а все остальные позволили им присоединиться, так как считали их безобидными. Но затем они забрались на поезд мира и вышвырнули машиниста. Итак, вместо того, чтобы отправиться к людям во власти и сказать: «Как насчет отстаивания всеобщих принципов, в которые, как вы утверждаете, вы верите?» люди из движения за социальную справедливость в итоге говорили примерно следующее: «Мой нарратив правды соперничает с вашим нарративом правды!» А люди во власти отвечали: «Горе мне! Вы бросили меня в терновый куст!» А все остальные сказали: «Кто эти идиоты? Почему мы должны доверять им, если они даже говорить нормально не умеют?» И ЦРУ было счастливо. И люди во власти были счастливы. А секретное оружие поселилось в университетах на долгие годы, потому что те, кто участвовал в заговоре, были слишком смущены, чтобы признаться, что они натворили.
После долгой паузы Амита сказала напряженным голосом:
— Ты, наверное, неправильно поняла урок, Мадди. Это непростые идеи, а ты все еще слишком молода.
— О нет, Амита. Я поняла. Все было очень доступно, — уверенно ответила Мадхузре.
Поздно ночью она пробралась в комнату Прабира. Когда они наконец-то перестали хохотать, прижав подушки к лицу, чтобы заглушить звук, Мадхузре повернулась к нему и торжественно попросила:
— Забери меня отсюда. Или я сойду с ума.
